Жуки в прозе

Обложка книги В. Пелевина (М., изд. "Вагриус", 2000 г., художник Е. Вельчинский)

Эта страница еще ждет своего автора и поэтому нижеследующее нужно рассматривать только как дилетантское временное введение к проблеме "Жуки в литературной прозе".

Что приходит в голову прежде всего, когда начинаешь обдумывать эту тему? Конечно, те произведения, где жуки фигурируют прямо в названии:

Но названия обманчивы. У Бухова про жуков вообще ничего нет - они ему понадобились только для заголовка. У Стругацких - жуку посвящен всего один абзац, объясняющий название. Оказывается они имели в виду не симбиоз мирмекофильного жука с муравьями, а случайное попадание жука в муравейник, вызывающее переполох у его обитателей, но заканчивающееся благополучным уходом жука. (Более профессионально об этом - в научном исследовании Владимира Борисова).

Иногда жуки играют важную роль в рассказе или романе, но при этом в заглавии не упоминаются. Один из последних примеров - роман Виктора Пелевина "Жизнь насекомых". Вот небольшой отрывок из его сюрреалистической фантазии на темы жизни жуков-навозников (глава "Инициация"):

     Мальчик поглядел на папу, недоверчиво пожал  плечами  и  уставился  в
неровную поверхность своего свежеслепленного шара. Под  его  взглядом  она
постепенно разгладилась и  даже  заблестела.  Потом  она  начала  делаться
прозрачной, и внутри шара стало заметно движение. Мальчик вздрогнул.
     Из глубины шара на него глядела шипастая черная голова  с  крошечными
глазками и мощными челюстями. Шеи не было - голова  переходила  в  твердый
черный панцирь, по бокам которого шевелились зазубренные черные лапки.
     - Что это такое? - спросил мальчик.
     - Это отражение.
     - Чего?
     - Ну как же так? Ведь только что все понял, а? Давай опять логически.
Спроси себя сам - если я вижу перед собой отражение  и  знаю,  что  передо
мной Йа, что я вижу?
     - Себя, наверно, - сказал мальчик.
     - Вот, - сказал отец, - понял наконец.
     Мальчик задумался.
     - Но ведь отражение всегда бывает в чем-то,  -  сказал  он,  поднимая
взгляд на рогатую и черную папину морду, поблескивающую бусинками глаз.
     - Правильно, - сказал отец, - ну и что?
     - В чем оно?
     - Как в чем? Ну ты даешь. Все же у тебя  перед  глазами.  Конечно,  в
самом себе, в чем же еще?
     Мальчик долго молчал, вглядываясь в  навозный  шар,  а  потом  закрыл
лапками морду.
     - Да, - наконец сказал он изменившимся голосом. - Конечно. Понял. Это
Йа. Конечно, это же Йа и есть.
     - Молодец, - сказал отец, слезая  со  спички  и  чуть  привставая  на
четырех задних лапках, чтобы передними ухватиться  за  свой  шар.  -  Идем
дальше.

Иллюстрация к новелле Ф. Кафки "Превращение" (рисунок Ивана Земцова)

Иногда даже литературоведы не знают, что речь в произведении идет о жуке. Франц Кафка часто прибегал к таким средствам сатирического иносказания и философского обобщения, как гротеск, аллегория, притча. Герой его новеллы "Превращение" маленький чиновник Грегор Замза обнаруживает, что превратился в огромное насекомое. Правда, сам Кафка не называет описываемое насекомое жуком и многие комментаторы думали, что он описывал таракана; но Владимир Набоков - писатель и энтомолог - в своем эссе об этой новелле доказывает, что это был именно жук (в двух публикациях есть рисунки самого Набокова к этому эссе). Это неправдоподобное событие изображается обстоятельно и подробно, с большим количеством натуралистических деталей и в конечном счете вызывает жуткое ощущение достоверности. Но подлинно ужасное заключается в другом: Грегор Замза оказывается совершенно одиноким и беспомощным в своей беде. Добрые отношения, которые связывали героя с людьми, были лишь видимостью: даже семья Замзы не чает, как избавиться от чудовищного человека-насекомого, и в конце концов способствует его гибели.

И саму новеллу Кафки и эссе Набокова вы можете прочесть прямо у нас на сайте.

Если человеко-жуков Кафки и Пелевина расположить на одном конце вектора реальности, то на противоположном можно себе представить героя "солдатской сказки" Константина Паустовского -- вполне настоящего жука-носорога. Вот начало этой сказки:

     Когда Петр Терентьев уходил из деревни на войну, маленький сын его
Степа не знал, что подарить отцу на прощание, и подарил, наконец, старого
жука-носорога. Поймал он его на огороде и посадил в коробок от спичек.
Носорог сердился, стучал, требовал, чтобы его выпустили.

Близок к реальности и "золотой жук" Эдгара По. Нереальна только его тяжесть. Скорее всего прототипом "золотого жука" был один из американских видов рода Plusiotis (Scarabaeidae). Золотистый хрущ из этого рода действительно кажется отлитым из чистого золота, но весит он, конечно, не больше других жуков. У описанного Эдгаром По жука еще есть темные пятна на надкрыльях, отсутствующие у серебряного и золотого видов Plusiotis, поэтому комментаторы обычно считают, что По смешал признаки двух разных видов. Как представляли себе "золотого жука" разные художники - посмотрите на отдельной странице.

	В начале 2000 года тема жуков в классической прозе неожиданно выплеснулась на обложки очень солидной серии "Библиотека мировой литературы", выпускаемой в Санкт-Петербурге издательством "Кристалл". Почти один за другим вышли объемистые тома Франца Кафка и Эдгара По. И на обеих обложках главными персонажами рисунков художника И.Г. Мосина выступают жуки. На обложке "Избранного" Ф. Кафки изображен явный человеко-жук (а не просто человеко-насекомое). Художник, вероятно, знаком с доказательствами В.В. Набокова (а может быть он просто интуитивно верно воспринял описание, сделанное Кафкой). Прототипом жука избран, на мой взгляд, какой-то навозник. И это повлекло за собой не совсем верный выбор энтомологической основы для обложки "Полного собрания рассказов" Э. По. Все комментаторы По сходятся в том, что "золотой жук" относится к семейству пластинчатоусых (Scarabaeidae). Но этот тип габитуса был только что использован для иллюстрации к Кафке. Вероятно поэтому художник изобразил на обложке Э. По явного усача (Cerambycidae) и почти бесспорно -- из подсемейства Prioninae. C точки зрения энтомолога это явное отступление от замысла писателя. Даже самые металлически блестящие представители родов Pyrodes и Psalidognathus на "золотого жука" все-таки не похожи. Но сам факт такого массового выхода жуков на обложки солидного издания -- отрадный для колеоптерологов факт.
Санкт-Петербург, издательство "Кристалл", 1999. Художник И.Г. Мосин.		Санкт-Петербург, издательство "Кристалл", 2000. Художник И.Г. Мосин.

Интересное переплетение чисто сказочного сюжета и традиционных сказочных приемов с биологическими реалиями и описанием деталей образа жизни жуков-навозников можно видеть в сказке французского писателя Пьера Грипари "Мадемуазель Скарабей".

Наконец, на сайте было непростительное упущение - у нас даже не упоминалась любимая фантастическая повесть нескольких поколений наших соотечественников (начиная с 30-х годов ХХ века) - "Необыкновенные приключения Карика и Вали", написанная Яном Леопольдовичем Ларри. Чудесным образом уменьшившиеся в размерах герои повести - профессор Енотов, мальчик Карик и девочка Валя - переживают увлекательные приключения в мире насекомых, ставших для них гигантами. Автор щедро рассеял в своей книге интересные и уже совсем нефантастические сведения о животных и растениях. Среди персонажей повести множество жуков - жужелицы, бронзовка, навозник, плавунец, медляк, долгоносик, кожееды, светляк, майка, листоеды ... Повесть экранизирована в 1987 году и на сайте будет отдельная страница, посвященная этому художественному фильму.

Явно под влиянием успеха повести Я.Ларри в конце 40-х годов был написан роман-сказка "В Стране Дремучих Трав", о котором я тоже забыл, а никто из энтомологов не напомнил. Это еще одно непростительное упущение нам помогла ликвидировать София Давидовна Степаньянц - новый автор нашего сайта. С.Д. так была обижена отсутствием у нас упоминания о своей любимой книге, что принесла бережно сохраняемый в домашней библиотеке экземпляр для немедленного представления романа на наших страницах. Автор романа - Владимир Григорьевич Брагин - использовал идею Я.Ларри: герои тоже съедают "уменьшительный" порошок, убывают в размерах в 100 или 200 раз и испытывают приключения в мире насекомых. Но его произведение отличается явно более научной направленностью и обилием философских отступлений. Особо выделяется в книге тема неисчерпаемости "патентов" живой природы - щедро предлагаемых насекомыми решений технических задач, которые дают богатый материал для исследований в области бионики. Предисловие к художественной книге написал академик А.И.Опарин, а научным редактором выступил Н.Н.Плавильщиков - один из крупнейших отечественных колеоптерологов. Это не удивительно - среди действующих лиц романа - стафилинид ломехуза (в книге почему-то "ламехуза"), ощупник, вертячка, скарабей и другие жуки. Многие из них очень правдоподобно изображены на иллюстрациях, выполненных художником В.А.Милашевским (часть из них можно увидеть в заметке С.Д.Степаньянц).

До сих пор мы обсуждали в этом разделе уже опубликованные и знакомые многим нашим посетителям произведения. Теперь мы переходим в новое качество - сразу два автора передали нам для первой публикации свои еще неизвестные широкому кругу читателей опусы. Сергей Сергеевич Ижевский подарил нам свой поучительный и познавательный рассказ "Часы смерти или губитель антиквариата", где один из главных героев - мебельный точильщик. А София Давидовна Степаньянц прислала чудесную сказку из жизни божьих коровок "Ледибедик Мыч". Слово "ледибедик" происходит от английского "ladybird" (божья коровка). А необычные имена героев (Мыч и Тэк) произведены от имен детей, которым предназначалась эта сказка (Димыч и Витэк).

Иногда трудно провести границу между художественной и научно-популярной прозой. Примером могут служить поэтичные этюды о насекомых Юрия Линника, собранные в его книге "Параллельная вселенная" и подготовленные для нашего сайта Павлом Корзуновичем. Эту книгу сейчас трудно найти, но теперь вы можете прочесть у нас удивительные, наполненные восхищением чудесами природы строки о жуках.

Очень весомое дополнение в наш список колеоптерологической беллетристики внесла Т.Д. Березина - она первой заметила появление романа Д. Липскерова "Пространство Готлиба", где выдуманный жук (эндопаразит человека под названием рогач-зимник) является главным героем. Роль жука в книге настолько важна и автор сообщает столько биологических подробностей, что это произведение вполне может послужить предметом литературоведческого анализа и посылкой к созданию отдельного эссе (вроде набоковского анализа "Превращения" Франца Кафки).

Благодаря усилиям А.Ф. Емельянова у нас появилась страница, посвященная упоминаниям жуков в повести Марка Твена "Приключения Тома Сойера". Помимо памятного всем с детства большого эпизода с жуком-кусакой в церкви, мы нашли еще два упоминания жуков. В переводе Н. Дарузес обнаружилась грубая энтомологическая ошибка - точильщик "часы смерти" назван могильщиком.

Я надеюсь, что эти отрывочные заметки не помешают кому-нибудь написать для нашего сайта литературоведческое исследование, которое будет более достойно грандиозной темы жуков в мировой литературе.
Так я написал при открытии этой страницы сайта и это было справедливо до сентября 2001 года, пока почти профессиональный исследователь творчества братьев Стругацких Владимир Борисов не попал на наш сайт и не вдохновился на исчерпывающее изучение произведений этих фантастов в колеоптерологическом аспекте. В результате этого кропотливого труда появилась новая большая страница в этом разделе нашего сайта (я затрудняюсь с точной классификацией жанра - эссе? статья? очерк?), которую я настоятельно рекомендую прочесть всем любителям жуков (даже далеким от увлечения фантастикой). Теперь, после того, как нам подарили это замечательное произведение, уже нельзя сказать, что тема жуков недостаточно представлена в литературоведении. Остается только пожелать, чтобы и другие отечественные "*-веды" ("звездочка" означает возможность подстановки любой фамилии писателя) достойно продолжили почин Владимира Борисова.

Андрей Лобанов, июль 2000 - апрель 2002 г.