|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
О.Л. Крыжановский
(из неопубликованных работ)
|
Жизнь одного из замечательнейших русских энтомологов - Георгия Георгиевича Якобсона - была трудной и даже трагической. Несмотря на это он сделал необычайно много и навсегда вошел в историю отечественной науки. Его научные труды широко известны, но сведений о нем, как о человеке сохранилось сравнительно мало. Он вел, особенно в конце, замкнутый образ жизни, был скромен и старался быть незаметным.
Родился Георгий Георгиевич в Санкт-Петербурге в 1871 г. и был одним из восьми детей врача Воспитательного дома. Он рано потерял отца и в юности сильно нуждался, но тем не менее блестяще окончил в 1893 г. естественное отделение Петербургского университета. Еще в студенческие годы он опубликовал свои первые работы - выполненный под руководством Н.М.Книповича "Очерк оболочников Белого моря" и две статьи по систематике жуков - Навозников и Листоедов. Своей специальностью он выбрал энтомологию, особенно заинтересовался Листоедами и уже к 1900-м годам стал выдающимся знатоком палеарктической фауны этого семейства жуков - одного из самых больших по объему и очень важного в практическом отношении. После окончания университета Г.Г. в течение двух лет состоял при министерстве государственных имуществ в должности "младшего запасного лесничего". В это время он под руководством одного из первых русских лесных энтомологов И.Я.Шевырева занимался изучением вредителей леса, в особенности Короедов, а также Непарного шелкопряда. Для этого он совершил ряд поездок по средней России и Польше и, в частности, открыл и описал вредящий пихте ранее неизвестный вид - Короеда Воронцова.
В 1895 г. Г.Г. перешел в Зоологический музей Академии наук и работал в нем до конца жизни - сначала младшим, а позднее - старшим зоологом. В 90-е и 900-е годы он много ездил - от Новой Земли до Средней Азии. В числе результатов этих поездок - интересная работа "Зоологические исследования на Новой Земле (1898) и большая статья "О термитах России" (1904) - первое серьезное исследование среднеазиатских термитов, в котором описаны два наиболее распространенных и экономически важных вида этого отряда из фауны Средней Азии - Туркестанский и Большой Закаспийский термиты, даны очерк их распространения, образа жизни и практического значения. 2-е переработанное и дополненное издание этого труда вышло в 1913 г.
В Зоомузее Г.Г. первоначально назначили заведовать отделением Двукрылых, а в 1897 присоединили к этому заведование отделением Жесткокрылых. Лишь через двадцать лет его освободили от руководства Двукрылыми, по которым он успел сделать довольно много, хотя занимался ими по обязанности.
В историю Г.Г. вошел прежде всего как автор двух огромных как по объему, так и по охвату материала сводок, сыгравших исключительную роль в развитии энтомологии в России и до сих пор остающихся непревзойденными по широте замысла и по качеству выполнения.
Первая из них "Прямокрылые и ложносетчатокрылые Российской империи" (1905), написанная Якобсоном в соавторстве с другим выдающимся зоологом В.Л.Бианки (отцом известного писателя-натуралиста), представляла монографическую обработку очень разнообразных насекомых, которых в современной системе относят к дюжине отрядов - Поденок, Стрекоз, Прямокрылых, Палочников, Тараканов, Богомолов, Термитов, Уховерток, Веснянок, Эмбий, Сеноедов и, наконец, Ручейников.
Эта сводка была в значительной части компиляцией из работ западноевропейских ученых, однако она включала очень много сведений по фауне России, собранных ее авторами и ранее не публиковавшихся. Особенно много было в ней фаунистических данных.
Книга имела 952 страницы и 22 цветных таблицы. Она содержала превосходные для своего времени определители семейств и родов, сведения о всех родах, известных тогда из России и сопредельных с ней стран, списки видов, указанных для фауны этого гигантского региона, информацию об их распространении. Очень тщательно была составлена библиография.
Появление этого труда резко активизировало в России исследования по затронутым в ней группам, особенно по прямокрылым. В частности, крупнейший в XX веке специалист по саранчевым мира Б.П.Уваров говорил, что его научный путь определила книга Якобсона и Бианки. Хотя за почти 100 лет, прошедших со времени ее публикации, многое в ней устарело, она еще сохраняет значение как справочник.
Еще большую роль сыграл наиболее известный труд Г.Г. - его огромная монография "Жуки России, Западной Европы и сопредельных стран". Ее основу составила гигантская, совершенно уникальная картотека, созданная Г.Г. в итоге многих лет неустанной работы. Она дополнялась блестящим знанием отряда и литературы о нем. Выполнение этой работы сделалось возможным благодаря исключительной работоспособности Г.Г., знанию нескольких языков, а также отмеченной в воспоминаниях о нем редкостной памяти - "в молодые годы поразительной, а перед смертью далеко не заурядной", как было сказано в его некрологе.
Выходило это издание выпусками. Первоначально предполагалось, что оно уложится в 12 выпусков по 96-128 страниц в каждом. Издавала его известная фирма Девриена, специализировавшаяся на издании естественно-научной и географической литературы. К подготовке этого руководства Якобсон приступил молодым тридцатилетним человеком, а уже в 1905 г. вышли в свет два первые выпуска, включавшие общую часть и начало семейства жужелиц.
Общая часть содержала основные сведения об отряде Жесткокрылых, разделы о строении взрослых жуков и личинок, их образе жизни, местообитаниях, методах сбора, препаровки и хранения. Большую ценность имели сжатый, но для своего времени очень удачный раздел о виде и других таксономических категориях, а также очерк классификации жуков. Из предложенных к этому времени систем отряда Г.Г. избрал тогда наиболее разработанную (хотя ныне устаревшую), которую крупный австрийский энтомолог Л.Гангльбауэр использовал в своем классическом, но оставшемся незавершенным труде о жуках Средней Европы. Содержателен был и сжатый очерк географического распространения Жесткокрылых. Важнейшей особенностью общих разделов был превосходный язык - простой, четкий и строгонаучный. Впервые подробно разработал Г.Г. русскую терминологию по жукам.
Каждый из разделов общей части был снабжен умело подобранной библиографией, преимущественно иностранной, хотя с исчерпывающей полнотой приводилась и сравнительно малочисленная к тому времени русская литература. Особую ценность представляли списки важнейшей фаунистической литературы по отдельным географическим регионам, а также список сокращений для используемых в дальнейшем тексте названий основных периодических изданий и монографий.
За общей частью следовала основная - систематическая. Самым ценным в ней были определительные таблицы всех известных палеарктических родов и полный каталог видов, снабженный необходимыми библиографическими ссылками. Для каждого вида приводились довольно подробные сведения о его распространении, а иногда и местообитаниях и перечислялись подвиды и синонимы.
Общая часть книги была обильно иллюстрирована штриховыми рисунками. Иллюстрациями к систематической части служили 83 тщательно выполненных цветных таблицы. Они содержали более 2000 наиболее характерных жуков, представляющих около половины всех палеарктических родов. Из этих таблиц 48 были заимствованы из одного из немецких руководств, а остальные 35 выполнены специально для книги Якобсона и отличались особенно высоким качеством изображений. Их рисовала художница О.Сомина, в честь которой Г.Г. назвал один из установленных им родов листоедов Соминелла. Другой род, Чекиниола, он назвал именем лаборантки Чекини, долгие годы помогавшей ему в работе. Оба названия были даны "со значением": Сомина была высока и длиннонога, Чекини - маленькая и полная. Соответственно, Соминелла выделяется среди всех близких родов своим вытянутым телом и длинными ногами, а Чекиниола характеризуется небольшим, округлым и выпуклым телом.
Первые выпуски печатались в основном нормальным шрифтом и только для библиографии применялся петит. В дальнейшем необходимость сохранять объем издания заставила делать печать более убористой, все шире применять сокращения. Списки видов с 4-го выпуска стали набирать петитом. Все же объем заметно превышал первоначальный план. К 1916 вышли 11 выпусков (всего 1024 страницы) и все таблицы. Между тем оставались неопубликованными разделы о еще почти 30 семействах, среди них таких больших и важных как Чернотелки, Дровосеки, Листоеды, Долгоносики и Пластинчатоусые.
"Жуков России" печатала одна из лучших петербургских типографий. Тогда еще не требовали перепечатки на машинке и наличия нескольких экземпляров, а набор вели прямо с рукописи. К 1917 г. Якобсон уже закончил основной текст книги. Единственный рукописный экземпляр, написанный четким и разборчивым почерком Г.Г. находился в типографии. Там он сгорел, когда осенью 1917 в ней вспыхнул пожар. Для автора это был страшный удар, а в последующие годы гражданской войны и разрухи он не имел возможности восстановить рукопись. Даже если бы он попытался это выполнить на основе сохранившейся у него гигантской картотеки, то рукопись неизбежно оказалась бы неполной, так как большинство научных связей прервалось и Г.Г. лишился возможности непрерывно модернизировать и пополнять эту картотеку и вносить дополнения в рукопись, как делал он многие годы. Однако даже незаконченная, а теперь и сильно устаревшая, эта замечательная книга продолжает сохранять значение лучшего отечественного руководства по жукам и ее постоянно приходится использовать в повседневной работе. Высоко ценится она и за рубежом.
Еще одну тяжелую потерю понес Г.Г. летом 1919 г., когда от сыпного тифа умер его старший брат и ближайший друг Алексей Георгиевич Якобсон (1869-1919). Он также окончил Петербургский университет, преподавал математику, физику и химию во многих учебных заведениях. Параллельно с этим он интересовался насекомыми, хорошо знал их и был отличным коллектором. На свои скромные средства он совершал дальние поездки - на Алтай, Тянь-Шань, Памир, а в 1912 г. побывал В Кашмире и Синьцзяне, делая везде большие сборы жуков.
К этому надо добавить, что Г.Г. был глубоко несчастлив в семейной жизни. Еще студентом он женился на девице легкого поведения, пытаясь ее спасти, превратить в порядочную женщину и дать ей образование. Попытки оказались безуспешными - жена оказалась злой и жадной бабой. Детей у них не было. Как рассказывали, Г.Г. никогда не приглашал к себе сослуживцев и сам не бывал у них - ведь принято было ходить в гости с женой.
Зато Г.Г. очень много времени проводил в Музее где, по существу проходила его жизнь. В частности, он очень активно участвовал в работе Русского энтомологического общества. С 1909 по 1917 он был его ученым секретарем, а когда в 1921 г. было создано отделение прикладной энтомологии, его избрали председателем отделения и он продолжал эту работу до конца жизни.
Особенно много сил и душевного тепла расходовал он на консультации и на занятия с молодыми энтомологами - любителями, студентами и даже гимназистами. В одном из некрологов о нем было сказано, что "он всегда жил для других больше, чем для себя", в другом - что он "был безрассуден в трате времени для других". Большое влияние Г.Г. испытали почти все энтомологи, работавшие в России в 1-й четверти нашего столетия.
Среди его учеников многие погибли в мировой и гражданской войнах. Другие переменили специальность, хотя некоторые продолжали заниматься энтомологией как любители, например, будущий чекист и разведчик Н.Н.Филиппов, или конструктор гидросамолетов и историк авиации В.Б.Шавров. Серьезно работали в энтомологии и многое успели сделать Д.А.Оглоблин - впоследствии известный специалист по листоедам, продолжавший дело своего учителя, А.Н.Рейхардт, Ф.К.Лукьянович - все они погибли в 1942 г. в блокированном Ленинграде. Еще раньше был сослан В.В.Баровский и позднее следы его затерялись.
К началу 20-х годов Г.Г. пришел усталым, разочарованным в жизни человеком. Главный труд его остался незаконченным, а если бы даже удалось вновь его написать, то надеяться на публикацию не приходилось. Но он по-прежнему трудился в Зоомузее, ящик за ящиком приводя в порядок коллекцию отделения жуков и помогая более молодым сотрудникам. Вел он также неблагодарную, но необходимую работу по расшифровке этикеток. В эти годы опубликовал он и несколько важных статей по систематике и фаунистике своих любимых листоедов.
Его жена мирилась с ним, пока Г.Г. в дореволюционные годы мог обеспечивать ей определенное благосостояние. Но когда в революционные и послереволюционные годы ему как и подавляющему большинству петербургских ученых пришлось голодать и холодать, то совместная жизнь сделалась невыносимой. Жена требовала, чтобы Г.Г. занялся спекуляцией или же переехал с ней в Эстонию (откуда она была родом), чтобы там помогать ее брату - владельцу колбасного заведения.
Чтобы больше зарабатывать Г.Г. с 1921 г. стал по совместительству профессором энтомологии в Петроградском сельскохозяйственном институте и вел преподавание с обычной своей добросовестностью и глубиной.
В 1924 г. известный специалист по сельскохозяйственной энтомологии и организатор защиты растений Н.Н.Богданов-Катьков предложил Г.Г. написать определитель жуков, рассчитанный на относительно широкий круг потребителей и построенный на фауне европейской России. Подобных изданий еще не было, а имевшиеся переводные определители не охватывали нашу фауну, да и надежно определять по ним было почти невозможно. В то время Якобсон был единственным в стране человеком, способным выполнить такую задачу. Он согласился взяться за нее.
Тем временем обстановка у него дома становилась все более гнетущей. Но Г.Г. никому не давал понять, что находится на краю гибели. Когда рукопись определителя была завершена, то в ночь на 23 ноября 1926 г. Г.Г. оставил записку, что жить ему больше не для чего, и отравился цианистым калием из своей морилки. Ему было 55 лет.
В декабре того же года Русское Энтомологическое общество провело заседание памяти Георгия Георгиевича. На нем выступили А.П.Семенов-Тян-Шанский, Н.Я.Кузнецов, М.Н.Римский-Корсаков, В.Л.Бианки, Н.Н.Богданов-Катьков. В 1928 г. их речи были опубликованы в "Русском энтомологическом обозрении" и теперь служат важнейшим источником сведений о Якобсоне.
Его "Определитель жуков" издавался дважды (в 1927 и 1931 г. - второе издание было слегка дополнено Оглоблиным). Его использовали несколько поколений энтомологов и он послужил первоосновой для всех последующих отечественных определителей. Продолжают служить людям и другие книги и статьи Георгия Георгиевича.
О.Л. Крыжановский